Психотерапия - великая наука, недавно сам в этом убедился.
Есть у меня хорошая знакомая-психотерапевт. Вот однажды зашли с ней в супермаркет. стоим с тележкой в кассу, вдруг перед самым нашим носом обходит нас злобная тетка лет сорока. Без тележки но с полной охапкой товаров и ссыпает это все перед кассиршей. У тетки глаза на выкате, она явно готова к любому скандалу...
Я набрал побольше воздуха, чтобы все ей объяснить и возможно матом, но моя спутница психотерапевт остановила меня, взяв под локоток. Она тихо и грустно сказала наглой тетеньке: - Ну ничего ничего, не переживайте, покупайте перед нами... Пусть хоть здесь вы будете первой...
Тетка так была ошарашена, перед ней пронеслась вся ее задрипанная, наглая жизнь, в которой первой она бывает только в магазинной очереди... Когда мы выходили из магазина, то видели, как "наша" тетка стоит у стеночки и горько плачет... на что моя спутница мне тихонько сказала:
- Ну слава богу получилось, я уж боялась не зарыдает...
Накануне премьеры спектакля "Собор Парижской Богоматери", роль горбуна Квазимодо досталась актеру Степану Петровичу. Спектакль начинался с того, что Квазимодо, в полумраке должен был под звук колоколов пролететь, держась за канат через всю сцену.
Перед премьерой Степан Петрович пришел на спектакль вусмерть пьяным. Шатаясь из стороны в сторону, он добрел до гримерки, нацепил горб и лохмотья Квазимодо. До начала спектакля остались считанные минуты. Степан Петрович направился к сцене.
На сцене полумрак, зазвонили колокола, вдруг, через всю сцену, слева направо пролетел Квазимодо, затем справа налево пролетел Квазимодо, затем еще раз и еще раз... Раз эдак на шестой, Квазимодо остановился посреди сцены и повернувшись к переполненному залу спиной, держа канат в руке и смотря на кулисы, в полной тишине произнес: - Итить твою мать! Я тут как последняя сука карячусь, а эти козлы еще занавес не подняли!
Один мужик работал в специализированном мед. учреждении для милиции или ФСБ (уже не помню). Ну т. е. реально: военный клиник со всеми приблудами - пропускной системой, ограниченным служащим контингентом, все врачи тоже при звании, под халатами - мундиры, планерки в стиле "товарищ главный врач! разрешите доложить!". А мужик этот работал там консультантом-психиатром. И основной его обязанностью было профилактически беседовать со служивыми на предмет предотвращения евсюковщины и самострелов.
Принимал он всех без халата, поскольку психиатрам закон не писан, но в мундире, поскольку закон - законом, а устав еще никто не отменял. И была у него в работе одна сложность: приходившие норовили доложиться по всей форме и отрапортовать о своем прекрасном самочувствии и правильной политической ориентации. А ему как раз интересно было по душам поговорить. И не со старшим сержантом, а конкретно с Васей Пупкиным или там Колей Семечкиным. И для этого нужно было сбить с человека официоз, т. е. мягко чем-то привести в рассеянное состояние, чтобы говорил не штампами, а от души. И получалось замечательно! Буквально через пару минут приходивший начинал растерянно задумываться, говорить тише и своими словами, а не цитатами из устава. При этом не очень понимая, что с ним происходит... Полный сбой программы. Т. е. что-то не так, но что?..
А секрет был прост. На левом плече у доктора висел погон майора, а на правом - подполковника.
В магазине стройматериалов работал грузчиком невысокий, худой мужчина. Сам, при знакомстве, представился мне как Николай Иванович Мазай. Позже выяснилось что имел он совсем другую фамилию, а Мазаем его прозвали в поселке за постоянное желание «вмазать» и он очень этим гордился. Глядя на Мазая, я удивлялся возможностям человеческого организма. Каждый день после работы, он напивался с друзьями так, что топая домой, засыпал, продолжал движение «на автопилоте» и приходил таки домой без посторонней помощи. Наутро, без видимых последствий пьянки, вовремя прибегал на склад, и, не ожидая распоряжений, сам находил работу, сортируя и складируя пиломатериал. Однажды, в конце ноября, нажравшись, как обычно после работы, не дошёл до дома с дружеской попойки. Упав в довольно глубокую лужу, он не смог подняться. Темнело рано. До самого утра его никто не увидел. Ночью ударил мороз и, когда его наутро обнаружили, лежал Мазай, скованный льдом...
Милиция приехала с грузовиком. Открыли борт и, разбив ледок вокруг трупа, зашвырнули покойника в кузов. Ударившись, тело ожило, и начало отчаянно материться. От ужаса, вся собравшаяся толпа окаменела. Мазай, осознав, что милиция здесь в его честь, перемахнул через борт со стороны кабины и убежал домой. Когда открыли магазин, выбритый и трезвый Мазай, не чихая и не кашляя, уже наводил на территории порядок...
